Плохие люди духов не видят
6 частьРен, не отрывая взгляда от лучшего друга, немного склонился вбок и, подозрительно прищурившись, тихо проговорил:
- Мне кажется или?..
Хоро, так же склонившийся к нему и смотрящий на сидящую напротив парочку, покачал головой.
- Я тоже это вижу.
Хао отвернулся от Йо, заметив, что ни Тао, ни Юсуи не участвуют в разговоре. Увидев красноречивый взгляд айну, он убрал руку со спинки стула Асакуры и, кашлянув, провел по краю своей кружки длинными пальцами, стирая коричневую пенку кофе с белой керамики.
- О чем мы там? – спросил он.
- Вы о том, как вы сходили в кино. А мы как мебель, сидим тут для красоты, - нежно произнес Рен. – Вы продолжайте, не стесняйтесь.
- Прости, - Йо примирительно улыбнулся. – Фильм действительно классный, сходите обязательно.
- Я верю! – поспешил заверить китаец, приложив руку к сердцу. – Сходим всенепременно, на задние ряды.
Ренни вдруг зашипел и кинул на Хао, который продолжал мило улыбаться, злой взгляд, а Йо, до мозга которого смутно доходил смысл этих слов, немного покраснел.
- Да нет, мы… - начал он, смотря на Хао.
- На предпоследнем ряду сидели, - поддержал фаерщик.
- Что, на последний ряд мест не было? – Рен удивленно округлил глаза.
- Уже не смешно, - хмуро произнес Йо.
Он встал, кинул быстрое «Скоро вернусь», и поспешил выйти из кафе на свежий воздух, чтобы вдохнуть поглубже. Друзья проводили его взглядами, и как только за Асакурой закрылась дверь, Хао очень нежно посмотрел на китайца, показывая ему жилистый кулак.
Оказавшись на оживленном сквере, Йо шумно выдохнул и растер красное, разгоряченное лицо. Все эти подколы Рена уже не нравились ему, не возможно было пропускать их мимо ушей, но в то же время Йо понимал, что в его словах есть доля правды: в последнее время Хао стал Йо почти родным человеком. Если Хао куда-то уезжал или был занят, то Асакура целый день маялся, не зная, чем себя занять. Голову начали посещать мысли, что он вроде только избавился от зависимости к одному человеку, так тут же обрел ее к другому. И это, наверное, надо прекратить. Бурная реакция на последний комментарий только убедила его в этом. Хао замечательный, интересный, даже заботливый и… это пугает. Пугает и нравится одновременно так же сильно. За последние несколько недель общения с фаерщиком, Йо пережил так много, сколько, казалось, в жизни не испытывал. И обычные прогулки, и кино, и совместные ужины в кафе, где с Хао можно было обсудить что угодно, и поездки в соседние города, и концерты местных групп, даже ремонт они доделывали вместе. И Асакура ждал этих моментов. Только что-то здесь не так.
- Эй, ты чего? – парень даже вздрогнул от неожиданности, когда ему на плечо всего на секунду легла горячая ладонь. – Обиделся?
- Нет, - слабо улыбнулся Йо. – Просто захотелось подышать, там душно. Мне, пожалуй, пора домой.
- Тебя проводить? – Хао немного прищурился, явно не веря другу, но и здесь поддержал его желание.
- Нет, - выдохнул Асакура. – Спасибо. Встретимся потом, хорошо?
- Ладно, я передам ребятам. Будь осторожен.
Йо кивнул, слабо улыбнувшись, и пожал протянутую руку. Кожа у Хао всегда была горячая, а хватка сильная и нежная – он любил класть пальцы на пульс собеседника, словно за секунды рукопожатия хотел ощутить биение сердца. Асакура развернулся, больше не смотря на фаерщика, и не быстро прошел в сторону своего дома, стараясь не сбиваться на быструю походку.
Хао, проводив его взглядом, убедился, что он ушел, и вернулся в кафе, где друзья собрались в последний учебный день, чтобы отпраздновать конец триместра.
- С горячими извинениями и бегающими туда-сюда глазами, Йо откланялся и просил писать письма не чаще, чем никогда, - Хао сел на свое место, откинув назад длинные волосы, и посмотрел хитрыми глазками на собравшихся. – Угадайте, почему?
- Ревность? – предположил Хоро.
- Не признание очевидности? – взмахнул трубочкой Рен.
- Ты завтра отправляешься спасать остатки разума, и вернешься только на выходных?
- Смутился и решил, что отныне ни один кинжал не проткнет его каменное сердце?
- Обиделся на двух придурков, которые не умеют держать язык за зубами, - не выдержал Хао, хотя Хорокей уже набрал воздуху в легкие для новых предположений.
Юсуи с Тао одновременно прыснули и закатили глаза к потолку.
- Какие мы нежные, - протянул Ренни.
- Как ландыши снежные, - добавил Хоро.
Оба подняли свои бокалы и звонко чокнулись, сделали по глотку.
- Значит, так, - фаерщик обвел друзей ласковым взглядом и, немного наклонившись вперед, продолжил. – Двое из ларца. Сейчас вы, не чокаясь, выпиваете за свой упокой, или рассказываете мне, отчего такие хитрые. В противном случае, не посмотрю, что вы веселые ребята, и потом посмеюсь последним.
Айну отодвинулся подальше, прихватив с собой бокал, а Рен так же наклонился вперед.
- Ну, раз такая пьянка, и откровения льются рекой, может быть ты нам объяснишь, что значит “Тебя ждать на выходных?”, или этот жест доброй воли, когда локон его шелковистых, потрясающе мягких, вымытых настоем ромашки, волос, непослушно выбился из идеальной укладки, а ты нежно указал ему на его место? – поинтересовался китаец.
- А что не так-то? – округлил глазки фаерщик.
- Я что, похож на идиота?
- Ну, если честно… - подал голос Хоро.
- Варежку прикрой, - тут же отреагировал Тао и снова повернулся к Хао. – Я уже даже привык к этим нежностям и прочей чепухе, и даже не обращал бы на это внимание, если бы не одно но: у меня прекрасное зрение, и отсутствует шкала умиления, - произнес он.
- И присутствует шкала… - подорвался Юсуи.
- Притворись немым! Я к тому, что смеемся тут только мы, - закончил Ренни.
Хао кинул быстрый взгляд на лучшего друга и снова внимательно посмотрел на Рена. Выдохнув, он постучал ложечкой по краю чашки с черным кофе и провел пальцами по своим губам.
- Нравится он мне, – твердо произнес Хао, решив что идиота из китайца точно сделать не получится.
Тао не отрывая взгляда от фаерщика, цокнул языком и протянул руку к Хорокею, а тот обреченно вздохнул, вложил в его ладонь несколько купюр. Хао немного удивленно дернул бровью.
- А ты ему? – с какой-то надеждой айну.
- Не знаю. Наверное, нет.
Тихо выругавшись, Ренни вернул деньги довольному Хоро.
- А что тут, собственно, происходит? – осторожно поинтересовался фаерщик.
- Только бизнес, друг. Ничего личного, - заверил Юсуи.
- Мне по погремушке, почему Йо обиделся, - произнес Рен. – Я, если честно, вообще думаю, что это не обида. И не мое это царское дело. Но! Мы просто не можем не следить за развитием сюжета в этой трогательной Санта-Барбаре.
- На последнем ряду сидите? – ласково уточнил Хао.
Хорокей подавился своим напитком и тут же схватил по спине от китайца.
- Мы режиссеры, - беспристрастно ответил Ренни.
- Я не хочу знать подробностей, - сразу отреагировал Хао.
- Зато мы их просто жаждем, - нежно улыбнулся китаец.
Фаерщик покачал головой, словно этот разговор такой долгий, что уже ему надоел. Он встал, оставив на столе деньги за свой кофе.
- Нет никаких подробностей, - проговорил он. – И не будет. Я домой, завтра рано вставать.
Рен пожал плечами – он явно не настаивал, просто не мог не сказать колкость. Друзья распрощались, и Хао, убрав волосы в хвост, медленно пошел домой, постоянно переключая треки в плеере. Ни одна песня ему не нравилась, не соответствовала настроению. В итоге, он просто убрал плеер в сумку. Разговор с Хоро и Реном чем-то задел его, как-то резко, но незаметно, подпортил настроение. И дело даже не в подколах, а наводящих вопросах, ответов на которые он бы сам не хотел знать.
Или хотел, но боялся. Боялся всей глупости сложившейся ситуации, и его истинности. У Хао не было привычки сталкивать свои чувства и мысли на подростковый максимализм – он вполне уживался со своим террариумом: тараканы в голове и бабочки в животе не делали его жизнь сложнее, ведь он умел ждать и далеко не был эгоистом. Но нам всем всегда хочется взаимности, даже если мы понимаем, что рассчитывать на нее, как минимум, безрассудно. Однако, когда период влюбленности и страсти проходит, появляется тихая, ласковая и смиренная любовь, которая не позволяет нам думать только о себе.
Воспоминания и мысли об этом забавном парне с огромными наушниками вызывают спокойную, искреннюю улыбку. И желание чаще его видеть. И иногда, хотя, на самом деле, как можно чаще, касаться; чтобы оставить на коже ощущение теплого ветра и заботы. А он смотрит как-то испуганно, словно о чем-то знает, а потом улыбается слабо.
- Привет.
Хао на автомате обернулся, поняв, что обращаются к нему. Мысленно он уже пожалел, что вытащил наушники и не может сделать вид, что не услышал.
- Привет, - ответил он, увидев на тротуаре Анну.
- Я собираюсь за кофе, не хочешь сходить со мной? – спросил она, а после добавила. – Давно не виделись.
- Нет, спасибо, я только с прогулки, - проговорил фаерщик. – Может быть в другой раз.
- А у тебя можно взять немного кофе? Тогда я могла бы никуда не ходить так поздно.
Хао дернул бровью, отлично помня о том, что Анна не пьет ничего, кроме зеленого чая.
- К сожалению, у меня его нет, – попытался выкрутиться он, осознав, что его просто заманивают.
- Тогда самое время купить еще, – настойчиво произнесла девушка.
- Я устал, и на ночь пить кофе вредно.
- Утро будет тяжелым, – заметила Киояма.
- Я теперь утром сок с молоком мешаю, – произнес Хао прежде, чем понял, что так делает Йо.
По мимолетной эмоции в золотистых глазах девушки он понял, что и она это еще помнит, поэтому быстро договорил. – Спокойной ночи.
Пока не продолжился этот бессмысленный диалог, юноша развернулся и пошел к своему дому, стараясь не сбиваться на быстрый шаг. Ключи в кармане он нашел сразу, быстро открыл дверь и прежде, чем зайти домой, помахал даме ручкой. С дамами надо быть вежливыми.
POV Йо.
- Дорогой, что-то случилось?
Я оторвался от чтения какой-то нудной статьи в каком-то глупом журнале и поднял взгляд на маму. Она беспокойно теребила в руках полотенце, сев напротив меня. От одного этого заранее сочувствующего взгляда мне стало не по себе.
- Все прекрасно, мам, – осторожно ответил я, снова делая вид, что заинтересован статьей.
- Ты уже неделю никуда не выходишь, - произнесла она. – Ты поссорился с друзьями?
Я закрыл газетку и устало выдохнул. Что мне ей сказать? Что я избегаю Хао? Что устал от вечных подколов Рена? Что я странно себя чувствую в последнее время, словно сам отнимаю у себя счастье? Хотя, по сути, наверное, так и есть, но мне на деле оказалось нужно намного больше времени разобраться во всех своих ощущениях, чем думалось сначала. В итоге, я выбрал самый безопасный для себя вариант ответа:
- Я уже не маленький, ма-ам.
- На улице лето, каникулы, а ты сидишь в четырех стенах, - заботливый тон сменился на строгий. – Так дело не пойдет. А потом будешь прогуливать занятия.
- Мы завтракаем или устраиваем психологический разговор? – жалостливо поинтересовался я.
- Ты все еще из-за Анны переживаешь?
Едва сдержал грустную усмешку. Если бы.
- Просто я в последнее время слишком много гулял с Хао. Вот и решил сделать перерыв, - ответил я, понимая, что она все равно не отвяжется, пока ей не расскажешь.
Если этот разговор не продолжится сегодня, так произойдет завтра, и так до тех пор, пока я не раскрою свою подростковую душу маминому опыту.
- Перерыв? – не поняла она. – О каком таком перерыве идет речь?
- Ну, я привязываюсь к нему, - нехотя протянул я. – Ты же меня знаешь.
- Но тебе же нравится с ним общаться, он хороший мальчик.
Я придвинул к себе тарелку с хлопьями и угрюмо начал помешивать их в молоке. Один раз, когда Хао ждал меня в машине, чтобы после заехать за Хоро и поехать на пикник на все выходные в лес, мама увидела его из окна и заволокла в дом. Я обнаружил его уже на кухне в компании своей хлопочущей матушки, которая напичкивала гостя булочками и вопросами вроде «Как зовут? Где живешь? Чем занимаешься? Где учишься? Чем увлекаешься?». Хао мило улыбался и отвечал на все вопросы, а потом родители мне заявили, что я нашел себе прекрасного друга, и именно с такими надо общаться – умными, целеустремленными, интересными и так далее. Да я со всем согласен, но что-то все равно меня смущает. То, что в нем есть не только эти качества.
- Хороший, - согласился я. – Но если мы поссоримся…
- Если так думать, то всю жизнь один проведешь, - отрезала мама. – Люди иногда ругаются, без этого невозможны социальные отношения. Надо уметь мириться, находить компромисс, занимать себя еще чем-то, а не просто сидеть дома, когда на улице прекрасная погода.
Я кивнул, думая, что может она и права. Хао не раз писал мне и звонил, я всегда отвечал, но говорил, что у меня нет времени. Не хочу, чтобы он подумал, что я избегаю его или в обиде, но, по сути, так и есть. А еще я понял, что так все равно не легче. Я как будто скучаю.
- Так, сходи в магазин, нечего дома сидеть, - решила мама и принялась быстро писать список покупок на выуженном из полки листе бумаги. – А потом отправляйся гулять.
Я сунул ложку в рот и быстро просмотрел всученный мне список. Что ж, с таким объемом я справлюсь быстро – скорее всего, мама просто решила меня выгнать, потому что я сомневаюсь, что у нас дома нет картошки и бумажных полотенец. Но магазин недалеко, да и размяться надо, а еще успеть придумать Хао смс.
Уже на кассе я ее, наконец, придумал. Отправив обычное «Ты занят сегодня?», хотя я хотел написать что-то более умное и даже с намеком на извинения за свое поведение, я почему-то не успокоился, а наоборот больше разволновался. Но он не отвечал, а от этого я нервничал все сильнее и сильнее. Может, я его обидел? Или он куда-то уехал? Или?.. Одно предположение хуже другого. Уже позлившись на себя и на него, скинув дома покупки и отправившись в комнату, я почувствовал вибрацию телефона и облегченно выдохнул, увидев на экране его имя.
- Да? – хрипло произнес я и поспешил откашляться, прикрыв динамик ладонью.
- Привет, прости, я не слышал, как смс пришла, смотрел фильм, - произнес он. – Но я свободен. Ты со всеми делами справился?
Я кинул быстрый взгляд на кровать, обложенную упаковками чипсов и дисками – именно этим я и страдал в последнее время.
- Да, думаю, что я, наконец, освободился. Хотел пройтись вечером.
- Хорошо. Где и когда?
- Я пока не знаю… - потерял я всю решительность, стоило мне только его представить.
- Тогда как решишь, скинь подробности смс-кой, - решил он.
- Хорошо, до встречи.
Он положил трубку, а я свободно выдохнул. Волнуюсь, как перед первым свиданием. Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя негативные мысли, я принялся убирать мусор у кровати, решив, что после того, как наведу порядок в комнате и в своей голове, обязательно напишу ему. Время я явно тянул, и отлично это понимал, но ничего не мог с собой поделать.
С другой стороны, Хао всегда все понимал. Или не понимал, но старался, не боясь высказывать своего мнения. По крайней мере, не ставил свое мнение выше другого. Может, стоит ему рассказать правду? Так ведь и должны поступать друзья – поддерживать друг друга, помогать. И кто мне может помочь с вопросами о нем лучше, чем он сам? К маме я больше ни ногой – это точно. В меня за неделю вольют несколько томов по детской психологии, измажут кремом из фантазий, и украсят вишенкой оптимизма.
«В парке у фонтана в семь. Не знаешь, чем Рен с Хоро заняты?» - написал я и быстро отправил, пока не передумал.
Хорокей у предков, что с Реном – не знаю. Позвони ему. Договорились.
Я решил не звонить. Иначе наша прогулка превратиться с немое кино для одного человека с названием вроде «Спасибо, поржал». Догадываюсь, что смешно там будет только Тао.
- Я знаю, что ты делал этим летом… - раздался над ухом Йо зловещий голос, от которого по спине пробежал табун мурашек.
- А можно не пугать? – спросил он, когда на борт фонтана, посмеиваясь, сел Хао.
- Прости, не думал, что ты испугаешься. Где Рен?
- Я не стал звонить. Иначе прогулка превратится в фарс. И мне надо с тобой поговорить.
Хао приподнял бровь вверх, внимательно глядя на друга, а Асакуре под этим взглядом сделалось еще больше не по себе. Он почти физически чувствовал, что залился краской с головы до ног. Он и сам не знал, почему так происходит, но и отрицать этого не мог.
- Все серьезно? – поинтересовался фаерщик.
- Не то, что бы да, - неуверенно ответил Йо. – И не то, что бы нет. Я еще сам не знаю. И вообще не уверен, что я должен говорить об этом с тобой, но, наверное, это правильно.
- Хорошо, - видно было, что Хао насторожился. – Здесь поговорим?
- Нет, - покачал головой Йо. – Давай сперва просто погуляем? Расскажи, чем всю неделю занимался.
Хао посмотрел на него долгим взглядом, а затем кивнул и встал. Оказалось, что за первую неделю каникул у него тоже произошло не так много событий, но слушать даже об обычных домашних делах Йо нравилось, он ловил каждое слово жадно, кидая короткие и редкие взгляды на собеседника. Один раз даже попытался поддержать разговор и громко смеялся, когда фаерщик рассказал, как Хоро пытался крутить сразу пять обручей, и в итоге заехал себе по зубам. Однако, истории иссякали, и Йо понимал, что самый ответственный разговор только близится.
- Давай сядем, - попросил Асакура, когда понял, что даже у Хао не осталось тем.
Тот пожал плечами и послушно сел на предложенный отрезок лужайки за деревом, откуда прекрасно было видно заходящее за здания солнце. Люди потихоньку уходили из парка, дети бежали за родителями, оставалась целующиеся на лавочках молодежь. Йо сел рядом с другом и глубоко вдохнул запах скошенной травы и сладкой ваты, которую продавали неподалеку.
- Разговор будет странный, - сразу предупредил он.
Хао кивнул, смотря на диск заходящего солнца, который уже не мог слепить глаза. Только если закрыть веки, в темноте сознания появится яркий оранжевый отпечаток – такого же цвета, как наушники Асакуры.
- Я очень быстро привязываюсь к людям, - начал Йо, решив отмучаться сразу и не тянуть больше резину. – Каждый человек для меня своеобразный наркотик. Чем дольше мы общаемся, тем эта зависимость сильнее. А я знаю, как больно от нее избавляться.
Фаерщик немного повернул голову, чтобы видеть друга, который, однако, едва заметно выдохнул и продолжил, глядя куда-то в сторону.
- Ты тоже это знаешь. Ты помог мне избавиться от одной из них. Иногда мне кажется, что с каждым человеком, с которым я ссорюсь или перестаю общаться, я вырываю из сердца кусок души. А ты наполнил мне эту дыру, но когда-нибудь там может появиться дыра еще больше. Понимаешь?
- Пока не очень, - негромко ответил Хао.
- Если мы перестанем общаться, то мне будет еще больнее, чем когда-либо. Ты помог мне, заполнил собой и занял еще много места. Это как если в дырке зуб, и его еще сверлят и делают пломбу, но стоит пломбе выпасть – дыра стала еще больше, - признался Йо. – Я знаю, что некрасиво вел себя с тобой в последнее время. На самом деле, я не был особо занят, но я чувствую уже сейчас, что мне сложно без тебя.
Фаерщик усмехнулся, отводя взгляд ониксовых глаз на крыши домов, за которыми секунду назад мелькнул последний оранжевый луч.
- Ты хочешь прекратить наше общение сейчас, чтобы избежать придуманной будущей боли? – спросил он.
- Почему придуманной?
- Потому что ты параноик, - уверенно произнес Хао. – Если ты будешь себя так накручивать, мы соответственно перестанем общаться, потому что невозможно дружить, избегая, подозревая, боясь.
- А ты ничего не боишься? – почти обиделся Йо, которому показалось, что его просто на понт берут.
- Боюсь, - легко согласился Хао. – Я так же боюсь тебя потерять. И, возможно, уже сегодня я обрету такую огромную дыру в сердце, какой не будет никогда ни в одном зубе. Много крови натечет…
- О чем ты?
- Я упрощу тебе задачу, - выдохнул фаерщик. – Я хотел тебе рассказать об этом рано или поздно, но, видимо, как бы я не надеялся и не полагался на твое всепонимание, не светит. Я не хотел бы, чтобы все так было, но рассчитывать на другое я даже не могу, так что…
Йо непонимающе посмотрел на друга, пытаясь заглянуть ему в глаза. Хао, наконец, встретился с ним взглядом, но вдруг улыбнулся и громко рассмеялся, да так, что из травы и листвы дерева, под которым они сидели, выскочило несколько цикад.
- Чего смеешься? – улыбнулся Йо. Он просто не мог не вторить этому глубокому смеху.
- Я люблю тебя, - отсмеявшись, произнес Хао, вытирая выступившие на ресницы слезы. Он сморгнул и перевел взгляд на Асакуру. – Я не шутил, Йо. Ты думал, что я увел у тебя девушку, а на деле оказалось, что ты увел меня у нее.
- Подожди, - отреагировал сразу. – Как это?
- Вот так это, - немного передразнил фаерщик. – Думаешь, я не удивился? Я просто… - он запнулся, пытаясь подобраться слова, растер между пальцами каплю воды с травы. – Ты так переживал из-за Анны, так убивался, злился на меня, а я влюбился. Не смотри на меня так, я знаю, как бредово это звучит, но ты мне сразу понравился. Я понял, что я люблю тебя еще тогда, когда украл тебя в Асахи. Только знал, что ты этого не поймешь, поэтому не тревожил тебя этим. Да я и сам, честно говоря, не до конца себя понимаю.
Йо удивленно моргнул, а губы сами собой начали расползаться в какой-то глупой улыбке. Не может же это быть правдой! Он просто шутит, прикалывается, взял дебильную привычку от Рена. Но Хао смотрел на него серьезно, почти не моргая, вглядываясь в саму душу, и Асакура медленно покачал головой, теряя улыбку.
- Прости, - пожал плечами фаерщик, да и произнес это без сожаления, почти равнодушно, потому что прощения тут, по сути, просить не за что.
- Как любишь?.. – наконец, неверяще прошептал Асакура.
Хао усмехнулся.
- Всем сердцем.
- То есть?..
- Ты же не глупый.
- Но как?..
Хао закатил глаза и внезапно завалился набок, словно падая без сознания, но вдруг выставил вперед руку и уперся в землю, приближаясь к застывшему от шока и смущения другу. Правда, поцелуй вышел совсем не дружеский – Хао мягко коснулся своими губами губ дрогнувших, немного режущих от постоянных покусываний, сладких от кофе с молоком и ванильного мороженного. Йо не ответил, удивленно распахнув глаза, и фаерщик это заметил, но только сильнее, всего на пару секунд, прижался к чужим губам, отлично понимая, что это все, на что он может рассчитывать. Длинные пальцы скользнули по разгоряченной щеке Асакуры, убрали волосы за ухо, и Хао, мягко проведя кончиком языка по сухой корочке губ, отстранился, мутными глазами смотря куда-то на подбородок.
- Так, - негромко выдохнул он и поднял взгляд. – Даже сильнее, но, пожалуй, я не буду тебе этого показывать.
Йо так и не смог пошевелиться, провалившись в эти глаза. Ему показалось, что прежде чем он смог сделать вдох и перестал чувствовать тепло на коже, он пролетел многие сотни световых лет куда-то вверх, к звездам. И в сознание его привело то, что они вдруг взорвались, ослепляя на миг яркой вспышкой. С трудом отведя взгляд, Асакура вскочил, мазнув по собственным губам рукой, и бросился прочь, не сбиваясь на бег только потому, что ноги путались. Фаерщик проводил его взглядом, закрыл глаза и привалился спиной к дереву, глубоко дыша. Он долго так сидел, не открывая глаз, по крупицам запоминая каждый укол и тепло губ.
7 частьPОV Йо
Я стоял у тележки с мороженым и глубоко думал над тем, какое выбрать. Дело в том, что впервые за несколько дней я выбрался на прогулку в парк, хотя теплые летние вечера были в самом разгаре. И дело даже не в том, что мне надоело сидеть в четырех стенах – мне вполне хватало свежего воздуха на крыше дома, куда я выбирался вечерами, чтобы проводить взглядом закатное солнце и играть на гитаре что-нибудь подходящее моему настроению. Грустное и депрессивное. Просто я, наконец, себя понял и с собой договорился.
Моя жизнь казалась мне абсурдом. Меня бросила любимая девушка, и мне думалось, что это самая большая боль в моей короткой жизни, что больнее уже никогда не будет, но только сейчас я понимаю, что мое якобы сильно любящее сердце очень быстро забыло эту особу, стоило только отвлечься. Порой до сих пор я скучаю по тем временам, когда мы были счастливы, но такие воспоминания для меня остались лишь воспоминаниями, приятными и теплыми – так отпускают то, что уже действительно прошло. Фотографии с ней не вызывают эмоций, ее образ не заставляет душу замирать, ее голос не зовет обернуться. Настали каникулы, и стало еще легче, потому что с самого первого их дня мы ни разу не пересеклись, да я и не искал этой встречи. Зато я всегда высматриваю его.
В тот день, когда он сказал, что любит, когда поцеловал меня, я просто убежал, и теперь понимаю, почему. Я вспоминал, думал, и только после этого заметил, как все обстояло на самом деле. Его звонки, желание увести меня от грустных мыслей, его забота, даже смех – все это вызывало в сердце какой-то трепет, и не меньше этого пугало. В один из самых грустных вечеров, когда я уже переслушал все, что мог и пересмотряел все, что было на дисках, стараясь себя отвлечь от ненужных мыслей, я даже подумал, что, на самом деле, тоже влюблен в него. Но это же невозможно. Потом я начал думать, что он просто пошутил, даже хотел ему позвонить и перевести все в шутку, но что-то меня остановило – что-то, что называется «сам не верю, что говорю». Или не хочу верить, так, наверное, будет правильнее. Почему-то мне хочется думать, что он любит меня. Больше пугают собственные чувства, чем его. Его чувства, глубоко в душе, за дверью «Давно и не правда», меня радуют.
И все же, как бы я ни старался это отрицать, я хотел его видеть. Понимал, что не стоит, что это надо прекратить, потому что… Да я не знаю, почему! Вот потому что! Отличный ответ на все случаи жизни. Потому что так надо. А что? Мама же может говорить «Я так сказала, вот почему!», и не поспоришь же! Логика железная, как рыцарская броня. Я не искал встреч, но почему-то постоянно вертел телефон в руке, осматривался по дороге домой из колледжа, да и сейчас в парк пришел в надежде, что он будет на площадке. Я не собирался подходить, я хотел просто его увидеть, и надеялся, что, быть может, он подойдет сам. У меня нет такой смелости. Легче на свору собак ломануться с деревянной палкой, чем признаться себе, и тем более ему, что он мне небезразличен. Что я не влюблен, наверное, но без него уже не могу. И дело даже не в привязанности – я не страдаю без него, я просто скучаю, я не грущу по тем временам, что были – я жду новых, я не переживаю, что больше нет тех дней – я мечтаю о новых, а не старых. И вспоминая его слова, не думаю «О, боже, мой друг – идиот!». Я улыбаюсь. И пугаюсь этому.
Впрочем, сейчас уже легче. Внутри меня что-то успокоилось. Тишина и спокойствие – ощущение, что я сижу на берегу тихого озера и просто наслаждаюсь. На самом деле, так и есть, но я имею в виду чувство внутреннее. Мне нравится вечерами наблюдать, как по водной глади, в которой отражается вечернее розовое небо, скользят водомерки: это успокаивает, помогает собраться с мыслями. К сожалению, одно из удовольствий этого вечера, а именно мороженое, кончилось, поэтому я тяжело поднялся и направился к мусорке, чтобы выкинуть обертку. Помнится, Хао заставил одного паренька, который на наших глазах на автобусной остановке выкинул какую-то бумажку прямо на газон, поднять мусор и донести его до урны. Он и сам будет многие километры нести хоть одну несчастную соринку, но донесет ее по назначению. Это одна из причин, по которой он мне нравится. Только я этого не говорил.
- Хао!
Я замер, как идиот, с занесенной над урной рукой по двум причинам. Во-первых, я услышал его имя, а значит он рядом. Во-вторых, я услышал его имя голосом Анны. Сглотнув и разжав таки перепачканные в сладости пальцы, я поднял взгляд и увидел этого фаерщика, идущего по бордюру. Он широко расставил руки, чтобы не свалиться, шевелил губами, видимо, подпевая песне, играющей в плеере, и зова, разумеется, не услышал, но тут же прямо мимо меня пронеслась моя бывшая и подскочила к нему, преграждая дорогу. Он остановился, достал наушник из уха, а я отвернулся, когда увидел, что Анна потянулась к нему за поцелуем.
Тихое озеро в моей душе в один миг превратилось в бушующий океан. Штиля как будто и не было. Все эти спектакли с непониманием ситуации и чужих чувств надоели даже мне, хотя когда они были, я еще не понимал, что это именно спектакль, но теперь стало неприятно. Что ж, я сам виноват, и я это понимал, потому что как дурак бежал от своего счастья и радости, гонимый какими-то стереотипами. Жалеть себя надо было меньше. Вот Рен бы мне мозги промыл, если бы знал, о чем я думаю, но я даже его избегаю, потому что не могу врать прямо в его желтые глаза. А Анна целеустремленная – всегда добьется того, чего хочет, а Хао… Наверное, соврал. Хотя нет, просто перепутал.
Не заботясь больше о конспирации, я натянул на уши наушники, в которых не играла музыка, и быстрым шагом пошел к выходу из парка, совершенно забыв о том, что пройти мне придется мимо них, но я все время смотрел себе под ноги, словно боясь споткнуться на ватных ногах. С каждым шагом в мою душу добавлялась капелька боли и отчаяния, будто вода в кувшин, и мне даже не сложно было признать, что дело вовсе не в Анне. Все дело в нем, ведь мне так хотелось, чтобы его слова оказались правдой, потому что, я знаю это, я бы мог когда-нибудь ему ответить. Например, сегодня, но, видимо, не судьба. Люди годами чего-то ждут, думая, что все свалится им на голову само, так думал и я, пока не понял, что хватать надо, пока дают, потому что колесо жизни и фортуны крутится очень быстро, и ему абсолютно некогда ждать, пока человек разберется в себе и наберется смелости.
Уже у дома я услышал, что меня окликнули, но, узнав голос, сделал вид, что не услышал. Не хочу разговаривать с ним, слышать снова какие-то объяснения и показывать свое состояние. Вообще не понимаю, почему он зовет меня. Догадываюсь, что, скорее всего, дело в том, что у меня парочка его дисков, которые он, наверное, хотел бы вернуть, но уж как-нибудь в другой раз. Все оптимистичные, наивные и глупые мысли вывалились из головы, как лишний мусор, оставляя место только обиде. Ну его к черту. Знаю, что сам рано или поздно пережил бы разрыв с Анной и жил бы себе спокойно, но его я действительно боялся потерять, и теперь корю себя за собственную глупость.
Краем глаза увидел, что он почти меня догнал, но уже на пороге. Быстро открыв дверь, зашел домой и прислонился спиной к стене, переводя дыхание. Жаль, что не получится сделать вид, будто меня нет дома. С кухни раздается какая-то попсовая музыка – мама готовит ужин, но ее внимание привлекать не хочется, поэтому первым делом я выключил звонок. Видимо, Хао это не остановило, и я вздрогнул, услышав стук в дверь.
- Йо, открой! - попросил Хао, еще пару раз постучав в дверь.
Открой! Ага, щас же! Бегу уже! Спотыкаюсь и падаю! И вот с такими ироничными мыслями я, который, по идее, должен был развернуться и уйти в свою комнату, дернул за ручку, и со всем нежеланием, на которое только был способен, уставился на гостя.
- Зачем ты убегаешь? – сразу поинтересовался фаерщик, хватаясь за дверной косяк, чтобы у меня не было мысли захлопнуть дверь.
- А зачем ты догоняешь? – не остался в долгу я, хмуро глядя на парня.
- Я хочу поговорить, - твердо ответил Хао и продолжил, видя, что я уже открыл рот, чтобы его перебить. – Нам есть о чем поговорить! И если тебе нечего сказать, то хотя бы выслушай.
Я вздохнул и промолчал, всем своим видом показывая, что готов к душещипательному монологу. Я злился, и эта злость помогала мне сохранять хладнокровие.
- Ты боишься меня, что ли? - задал в лоб вопрос Хао, оставаясь на пороге.
- С чего это вдруг?
- Не знаю, я думал, ты подскажешь. То, что я люблю тебя, не значит, что я маньяк какой-то или как-то изменился.
- Не ори, - шикнул я, хотя фаерщик просто не сделал голос тише для такого признания. – У меня родители дома. То, что ты любишь меня, однако, позволяет тебе до сих пор крутить интрижки с Анной.
- Я не крутил с ней ничего! – таким же шипящим шепотом ответил Хао, подаваясь немного вперед. – Никогда такого не было!
- Я видел, - с обидой ответил я, скорее для вида, чем от желания, пытаясь закрыть дверь. – Что-то мне так не показалось.
- Ты что, следил за мной? – поинтересовался он, упрямо не уходя с порога.
- Делать мне нечего! Я просто гулял!
- А я просто шел на тренировку!
- И по пути решил поцеловать мою бывшую девушку.
- Да какая тебе вообще разница? Слово «бывшая», во-первых, тут ключевое. Во-вторых, ничего не было.
- А, значит, мне просто показалось? – иронично воскликнул я, впрочем, тоже не громко.
- Ты, видимо, не разбираешься в этом, - усмехнулся фаерщик.
- Чего? – я запнулся, чуть не задохнувшись от возмущения. Что значит, не разбираюсь?! Человек, который мне небезразличен, который пару дней назад посмел коснуться меня ТАК, который говорил мне такие слова, который знает, что произошло в моей жизни, и как я это переживал, целуется с моей бывшей! Что конкретно я тут не разобрал?
Хао ступил за порог, наплевав на то, что его не приглашали, но я упрямо не отошел, чтобы не впустить его в дом. Впрочем, ему это и не нужно было. Коснувшись пальцами моей щеки, Хао немного склонился и жадно, но мягко, коснулся моих губ своими. На собственное удивление, да и его тоже, потому что я почувствовал, как он вздрогнул, я сразу ответил, подавшись вперед и схватившись пальцами за его майку. Он быстро обнял меня, раскрывая языком податливые губы, но тут же отстранился, услышав шаги. Я испугано провел тыльной стороной ладони по губам и обернулся.
- Хао, - заметив гостя, улыбнулась моя мама, которая, видимо, услышала шум и голоса. – Привет, давно тебя не видела. Ты в гости?
- Я уже ухожу, - коротко ответил он, кинув на меня быстрый взгляд. В его черных глазах я заметил немного удивления. – Просто заходил поговорить. До свидания.
- Пока, - немного грустно ответила мама и удивленно вздрогнула, когда я с размаху захлопнул дверь.
- Разговор не удался, - заранее произнес я, да сразу направился к себе в комнату.
Взлетев по лестнице и оказавшись в комнате, я топнул ногой, сразу начиная мысленно себя ругать. Ну что мне сейчас мешало его выслушать и не отпустить? Что-то же мне не помешало ему ответить! До сих пор чувствую его вкус на губах, и от понимания того, что произошло, по всему телу побежали мурашки, соревнуясь в том, в каком месте мне станет холоднее всего. Впрочем, сразу после холода мне стало так жарко, как еще никогда не было. Этот поцелуй был осознанным – по крайней мере, у меня. Я ответил, потому что хотел.
Успокоившись, я решил, что бояться точно хватит. Что бы у него там не было с Анной, с кем-то еще, вообще с ним, надо поставить точку. Искать причину, по которой я могу с ним встретиться, долго не пришлось – свалив его диски в сумку, я спустился вниз, заскочил на кухню и решительно уставился на мать, которая сразу отвлеклась от плиты и дурацкой передачи по телевизору.
- Мам, - твердо произнес я, пока не струсил. – Ты меня любишь?
- Конечно, - кивнула она. – Чего хочу?
Вот так всегда! Как будто я сразу должен хотеть чего-то. Я, может, просто услышать это хотел.
- Я сегодня не приду ночевать. Можно? – в последнее слово я вложил всю свою милость и сделал большие глазки.
- Ты к Рену?
- Да, - соврал я. Хотя, может, и не соврал.
- Можно, - согласилась она. – Дойдешь до него, позвони мне.
- Заметано, - сразу отреагировал я и поспешил ретироваться.
Вылетев из дома, я подумал, что он вряд ли пошел обратно в парк. Надо попытать счастье застать его дома, а уже потом, если там его нет, прогуляться еще раз, но сегодня найти его надо обязательно, а то я себя знаю – утром опять найду кучу оправданий, почему я не должен этого делать. До соседнего района я шел пешком нарочито медленно, как бы давая ему фору, да и собираясь с мыслями. Не знаю, чем закончится наш разговор, но закончиться он должен явно.
Подходя к его дому я, впрочем, растерял почти всю свою решимость, и обрел ее снова, когда совершенно этого не ожидал – увидел Анну на пороге своего дома. Она пыталась открыть дверь, разговаривая с кем-то по телефону, а мне дико захотелось вырвать какой-нибудь цветок из ее клумбы, прямо с землей, и швырнуть ей его в голову, но я, разумеется, не стал этого делать. Ишь ты, меня бросила, а теперь клеится к Хао. Вот только через мой труп, ей Богу! Понимаю, что верю ему, что перестану беситься, только если он мне в глаза скажет, что это правда.
Снова начал сомневаться только после того, как позвонил в его дверь. А спрятаться уже негде. Да и я же собирался больше не бегать. Он открыл почти сразу, потому что, наверное, только недавно пришел и стоял у двери – сам еще не переоделся и не собрал волосы в хвост, как он всегда делает дома.
- Йо? – удивленно произнес он.
Я утвердительно кивнул.
- Мы, вроде, не договорили, - постарался как можно тверже сказать я, но голос все равно дрогнул.
- Правда? – картинно удивился он.
- Правда, - с иронией подтвердил я. – Договорим, я тебе диски принес.
Он отступил, пропуская меня в дом, и я в последний раз вдохнул, делая шаг. Все, теперь точно бежать некуда. Чтобы отвлечься и не смотреть на него, я быстро выложил все коробочки с музыкой на столик в коридоре.
- Развод и тапочки по почте? – насмешливо, но с какой-то горечью, спросил он, наблюдая за мной.
- На чем мы там остановились?
- На том, что ты совершенно не разбираешься…
- Так, - прервал его я. – Представь, что я Анна.
Хао с удивлением посмотрел на меня, а потом тихо рассмеялся.
- Чего?
- Представь, что я Анна, - повторил я, да сам улыбнулся, понимая всю глупость сложившейся картины. – Мне же интересно, что у вас происходит. Показывай, что именно я не так понял, увидев вас сегодня.
- Тогда тебе придется самому меня поцеловать, - усмехнулся он, а я быстро, пока смелый, подошел к нему и потянулся за поцелуем, но он резко повернул голову и мои губы коснулись его щеки.
Пока я стоял удивленный, он открыл дверь и повел рукой.
- Если больше ничего не надо, можешь идти, - произнес он.
Сказать, что мне было обидно – ничего не сказать. Опустив взгляд, я направился к двери, но он резко захлопнул ее.
- Показной концерт на тему «Так я общаюсь с Анной» закончен? – поинтересовался он, а до меня в момент дошло.
Я чуть не взвизгнул от досады и облегчения.
- Да, - только и смог произнести я.
- Хватит, Йо, - вдруг проговорил он, словно очень сильно устал. – Я не ждал от тебя согласия с моими чувствами, но это уже все слишком. Ревнуй ее хоть к космонавтам на луне, но я тут не при чем, это только ваше дело.
- Я не ее ревную, - выдохнул я, сдерживаясь, чтобы не отвести взгляд от его удивленных глаз. – А тебя. Раз уж… - я запнулся. Я знал, как продолжить, но сказать это очень сложно. Вдохнув поглубже, я продолжил, крепко закрыв глаза. – Но раз уж влюбил меня в себя, тебе придется мириться с моими истериками.
- Ведешь себя, как благородная девушка, - ровно выдал он, видимо, отходя от шока.
- Я знаю, - виновато ответил я, снова поднимая на него взгляд. – Но какой есть.
Мы стояли. Он до сих пор держался за ручку двери, смотря на меня, а я обнял себя за плечи, не зная, что добавить. Молчание затягивалось, и от него становилось очень некомфортно.
- Хочешь чаю? – негромко спросил он, и я, наконец, облегченно кивнул.
Не смотря на то, что дальше мы тоже все делали в тишине – я сидел на его кухне, наблюдая, как он заваривает чай, а он, пока чайник кипел, смотрел в окно, было неловко, но уже точно не неприятно. Когда он поставил передо мной чашку, я вздрогнул, возвращаясь в реальность, и коснулся пальцами горячей керамики.
- Хочешь чего-нибудь?
- Вылечиться, - ответил я, и улыбнулся, увидев, как он приподнял бровь. – Но это не лечится.
- Ты просто дурак, - мягко произнес он.
- Я не спорю, - согласился я.
Мы смотрели друг на друга еще пару секунд, и одновременно рассмеялись, закрывая лицо рукой. Докатились, дообщались, отлично.
- И что теперь? – спросил я, когда последний смех растворился в вечернем шуме за окном.
- Не знаю, я сам впервые в такой ситуации. Наверное, надо импровизировать.
Он встал на колени перед стулом, на котором я сидел – в таком положении я совсем немного выше него, и притянул меня к себе. Я на автомате уперся, но вспомнив, что передо мной не простой парень, а парень, рядом с которым сердце предательски пропускает по удару, сам склонился и задержал дыхание, целуя его губы. Правда, в этом не было абсолютно никакого удовольствия, поэтому я почти сразу глубоко вдохнул его запах, разворачиваясь так, чтобы мог его обнять. Он слабо улыбнулся, я почувствовал это, и отстранился немного.
- Твой отец тебя убьет, - зачем-то произнес я.
Хао покачал головой.
- Это не твои проблемы. У тебя проблемы посерьезней.
Я немного нахмурился, не понимая, о чем говорит, но он тут же сменил серьезное выражение лица на легкую улыбку.
- Я тебя не отпущу.
- Я, кстати, никуда не тороплюсь, - тут же улыбнулся я, и следующий поцелуй я могу назвать действительно первым.
Я невольно застонал, когда он слабо прикусил мою нижнюю губу, и дернулся, испугавшись собственной реакции, но он настойчиво прижал меня к себе, убивая все сопротивление. Мне было страшно, но совсем немного, я почему-то знал, что Хао не сделает ничего, что мне не понравится. Да и ему все это в новинку, просто он куда решительней, чем я.
Еще утром я был уверен, что что-то к нему чувствую, но не знал, что именно. Вариантов была масса. И все же, первым чувством, которое он у меня когда-то вызвал, было доверие, которое он не раз оправдал. Поэтому доверял я ему и сейчас. Себя, нас, этот вечер – куда проще мне было просто все столкнуть на него, плыть по течению, чтобы избавиться от всяких глупых мыслей. И чем глубже становился наш поцелуй, тем быстрее они выветривались из моей дурной головы.
Никогда бы не подумал, что целовать его так классно. Впрочем, я не мог думать об этом и во время поцелуя – мысли путались, становилось жарко, я только сильнее обнимал его за плечи, стараясь побороть желание зарыться пальцами в его длинные волосы. А потом я вспомнил, что между нами все изменилось, и с силой сжал их, медленно царапая кожу головы. Он сразу отстранился, в отличие от меня не скрывая сладкого стона, и немного запрокинул голову назад – от всего этого, клянусь, мое сердце упало куда-то в живот и словно нажало на кнопку «Включить возбуждение». Мне даже не было стыдно за это. Я с каким-то детским любопытством провел пальцами по его губам, пытаясь вернуть себе возможность соображать.
- В чем дело? – негромко спросил он.
Я покачал головой, улыбнувшись. Хотел ответить какую-то романтическую глупость, но вдруг раздался звонок в дверь, и мы оба сразу напряглись. Хао, посмотрев на меня, коротко коснулся моих губ своими и пошел смотреть, кто пришел, а я молился, чтобы это был не Рен. Но все оказалось куда интересней.
- Это Анна, - почти испуганно пискнул Хао, снова заглядывая на кухню.
Я сперва разозлился, а потом вспомнил, что не за что, и решительно направился к двери. Я пока не придумал, что ей скажу, но меня достало это все. Пусть найдет себе другого. Одно только выражение ее лица принесло мне почти удовольствие, едва сдержал широкую улыбку, увидев это неподдельное удивление.
- Чего-то хотела? – поинтересовался я, но потом добавил. – Привет.
Она всегда очень быстро берет себя в руки.
- А ты что тут делаешь?
Я вдохнул, собираясь ответить, но так и не придумал, что. Живу? Нет. Пришел к другу? Это сложно так назвать. Просто мимо проходил? Сомневаюсь. Но ситуацию спас сам Хао, впрочем, за это я его позже убью.
- Кто пришел? – лениво поинтересовались сзади, и я обернулся, да замер, завидев расстегнутую рубашку и растрепанные волосы. – О, Анна, привет. Опять кофе кончилось?
Наверное, у меня было точно такое же выражение лица, как и у нее.
- Нет, хотела узнать, что ты делаешь завтра. У меня встреча, мне сказали прийти с кем-нибудь, - ответила она спокойным тоном, и это вернуло мне трезвость, сменяя шок презрением.
- Прости, но я занят, - пожал плечами он, подходя к двери.
- Чем же? – окинув меня взглядом, полюбопытствовала она.
- Правильно смотришь, - похвалил Хао.
Я не стал дожидаться ее ответа. Я расслабленно улыбнулся и резко захлопнул дверь у нее перед носом. Боже мой, какой же кайф, всегда мечтал это сделать!
- Как же это классно! – поделился я эмоциями.
- Думаю, она все поняла, - произнес он, и я, наконец, развернулся к нему, собираясь навести порядок.
- Хао! – четко произнес я, но Хао тихо засмеялся, притянув меня к себе.
Целуя, он обнял меня за пояс, немного приподняв майку, и я оголенным участком кожи почувствовал тепло его торса. Ощущения незабываемые. Пожалуй, то, что мы парни, и добавляет таких эмоций. Хочется целовать его, обнимать его, идти против устоявшейся системы. И пусть это все не очень правильно, мне иначе не хотелось.
Продолжение
- Мне кажется или?..
Хоро, так же склонившийся к нему и смотрящий на сидящую напротив парочку, покачал головой.
- Я тоже это вижу.
Хао отвернулся от Йо, заметив, что ни Тао, ни Юсуи не участвуют в разговоре. Увидев красноречивый взгляд айну, он убрал руку со спинки стула Асакуры и, кашлянув, провел по краю своей кружки длинными пальцами, стирая коричневую пенку кофе с белой керамики.
- О чем мы там? – спросил он.
- Вы о том, как вы сходили в кино. А мы как мебель, сидим тут для красоты, - нежно произнес Рен. – Вы продолжайте, не стесняйтесь.
- Прости, - Йо примирительно улыбнулся. – Фильм действительно классный, сходите обязательно.
- Я верю! – поспешил заверить китаец, приложив руку к сердцу. – Сходим всенепременно, на задние ряды.
Ренни вдруг зашипел и кинул на Хао, который продолжал мило улыбаться, злой взгляд, а Йо, до мозга которого смутно доходил смысл этих слов, немного покраснел.
- Да нет, мы… - начал он, смотря на Хао.
- На предпоследнем ряду сидели, - поддержал фаерщик.
- Что, на последний ряд мест не было? – Рен удивленно округлил глаза.
- Уже не смешно, - хмуро произнес Йо.
Он встал, кинул быстрое «Скоро вернусь», и поспешил выйти из кафе на свежий воздух, чтобы вдохнуть поглубже. Друзья проводили его взглядами, и как только за Асакурой закрылась дверь, Хао очень нежно посмотрел на китайца, показывая ему жилистый кулак.
Оказавшись на оживленном сквере, Йо шумно выдохнул и растер красное, разгоряченное лицо. Все эти подколы Рена уже не нравились ему, не возможно было пропускать их мимо ушей, но в то же время Йо понимал, что в его словах есть доля правды: в последнее время Хао стал Йо почти родным человеком. Если Хао куда-то уезжал или был занят, то Асакура целый день маялся, не зная, чем себя занять. Голову начали посещать мысли, что он вроде только избавился от зависимости к одному человеку, так тут же обрел ее к другому. И это, наверное, надо прекратить. Бурная реакция на последний комментарий только убедила его в этом. Хао замечательный, интересный, даже заботливый и… это пугает. Пугает и нравится одновременно так же сильно. За последние несколько недель общения с фаерщиком, Йо пережил так много, сколько, казалось, в жизни не испытывал. И обычные прогулки, и кино, и совместные ужины в кафе, где с Хао можно было обсудить что угодно, и поездки в соседние города, и концерты местных групп, даже ремонт они доделывали вместе. И Асакура ждал этих моментов. Только что-то здесь не так.
- Эй, ты чего? – парень даже вздрогнул от неожиданности, когда ему на плечо всего на секунду легла горячая ладонь. – Обиделся?
- Нет, - слабо улыбнулся Йо. – Просто захотелось подышать, там душно. Мне, пожалуй, пора домой.
- Тебя проводить? – Хао немного прищурился, явно не веря другу, но и здесь поддержал его желание.
- Нет, - выдохнул Асакура. – Спасибо. Встретимся потом, хорошо?
- Ладно, я передам ребятам. Будь осторожен.
Йо кивнул, слабо улыбнувшись, и пожал протянутую руку. Кожа у Хао всегда была горячая, а хватка сильная и нежная – он любил класть пальцы на пульс собеседника, словно за секунды рукопожатия хотел ощутить биение сердца. Асакура развернулся, больше не смотря на фаерщика, и не быстро прошел в сторону своего дома, стараясь не сбиваться на быструю походку.
Хао, проводив его взглядом, убедился, что он ушел, и вернулся в кафе, где друзья собрались в последний учебный день, чтобы отпраздновать конец триместра.
- С горячими извинениями и бегающими туда-сюда глазами, Йо откланялся и просил писать письма не чаще, чем никогда, - Хао сел на свое место, откинув назад длинные волосы, и посмотрел хитрыми глазками на собравшихся. – Угадайте, почему?
- Ревность? – предположил Хоро.
- Не признание очевидности? – взмахнул трубочкой Рен.
- Ты завтра отправляешься спасать остатки разума, и вернешься только на выходных?
- Смутился и решил, что отныне ни один кинжал не проткнет его каменное сердце?
- Обиделся на двух придурков, которые не умеют держать язык за зубами, - не выдержал Хао, хотя Хорокей уже набрал воздуху в легкие для новых предположений.
Юсуи с Тао одновременно прыснули и закатили глаза к потолку.
- Какие мы нежные, - протянул Ренни.
- Как ландыши снежные, - добавил Хоро.
Оба подняли свои бокалы и звонко чокнулись, сделали по глотку.
- Значит, так, - фаерщик обвел друзей ласковым взглядом и, немного наклонившись вперед, продолжил. – Двое из ларца. Сейчас вы, не чокаясь, выпиваете за свой упокой, или рассказываете мне, отчего такие хитрые. В противном случае, не посмотрю, что вы веселые ребята, и потом посмеюсь последним.
Айну отодвинулся подальше, прихватив с собой бокал, а Рен так же наклонился вперед.
- Ну, раз такая пьянка, и откровения льются рекой, может быть ты нам объяснишь, что значит “Тебя ждать на выходных?”, или этот жест доброй воли, когда локон его шелковистых, потрясающе мягких, вымытых настоем ромашки, волос, непослушно выбился из идеальной укладки, а ты нежно указал ему на его место? – поинтересовался китаец.
- А что не так-то? – округлил глазки фаерщик.
- Я что, похож на идиота?
- Ну, если честно… - подал голос Хоро.
- Варежку прикрой, - тут же отреагировал Тао и снова повернулся к Хао. – Я уже даже привык к этим нежностям и прочей чепухе, и даже не обращал бы на это внимание, если бы не одно но: у меня прекрасное зрение, и отсутствует шкала умиления, - произнес он.
- И присутствует шкала… - подорвался Юсуи.
- Притворись немым! Я к тому, что смеемся тут только мы, - закончил Ренни.
Хао кинул быстрый взгляд на лучшего друга и снова внимательно посмотрел на Рена. Выдохнув, он постучал ложечкой по краю чашки с черным кофе и провел пальцами по своим губам.
- Нравится он мне, – твердо произнес Хао, решив что идиота из китайца точно сделать не получится.
Тао не отрывая взгляда от фаерщика, цокнул языком и протянул руку к Хорокею, а тот обреченно вздохнул, вложил в его ладонь несколько купюр. Хао немного удивленно дернул бровью.
- А ты ему? – с какой-то надеждой айну.
- Не знаю. Наверное, нет.
Тихо выругавшись, Ренни вернул деньги довольному Хоро.
- А что тут, собственно, происходит? – осторожно поинтересовался фаерщик.
- Только бизнес, друг. Ничего личного, - заверил Юсуи.
- Мне по погремушке, почему Йо обиделся, - произнес Рен. – Я, если честно, вообще думаю, что это не обида. И не мое это царское дело. Но! Мы просто не можем не следить за развитием сюжета в этой трогательной Санта-Барбаре.
- На последнем ряду сидите? – ласково уточнил Хао.
Хорокей подавился своим напитком и тут же схватил по спине от китайца.
- Мы режиссеры, - беспристрастно ответил Ренни.
- Я не хочу знать подробностей, - сразу отреагировал Хао.
- Зато мы их просто жаждем, - нежно улыбнулся китаец.
Фаерщик покачал головой, словно этот разговор такой долгий, что уже ему надоел. Он встал, оставив на столе деньги за свой кофе.
- Нет никаких подробностей, - проговорил он. – И не будет. Я домой, завтра рано вставать.
Рен пожал плечами – он явно не настаивал, просто не мог не сказать колкость. Друзья распрощались, и Хао, убрав волосы в хвост, медленно пошел домой, постоянно переключая треки в плеере. Ни одна песня ему не нравилась, не соответствовала настроению. В итоге, он просто убрал плеер в сумку. Разговор с Хоро и Реном чем-то задел его, как-то резко, но незаметно, подпортил настроение. И дело даже не в подколах, а наводящих вопросах, ответов на которые он бы сам не хотел знать.
Или хотел, но боялся. Боялся всей глупости сложившейся ситуации, и его истинности. У Хао не было привычки сталкивать свои чувства и мысли на подростковый максимализм – он вполне уживался со своим террариумом: тараканы в голове и бабочки в животе не делали его жизнь сложнее, ведь он умел ждать и далеко не был эгоистом. Но нам всем всегда хочется взаимности, даже если мы понимаем, что рассчитывать на нее, как минимум, безрассудно. Однако, когда период влюбленности и страсти проходит, появляется тихая, ласковая и смиренная любовь, которая не позволяет нам думать только о себе.
Воспоминания и мысли об этом забавном парне с огромными наушниками вызывают спокойную, искреннюю улыбку. И желание чаще его видеть. И иногда, хотя, на самом деле, как можно чаще, касаться; чтобы оставить на коже ощущение теплого ветра и заботы. А он смотрит как-то испуганно, словно о чем-то знает, а потом улыбается слабо.
- Привет.
Хао на автомате обернулся, поняв, что обращаются к нему. Мысленно он уже пожалел, что вытащил наушники и не может сделать вид, что не услышал.
- Привет, - ответил он, увидев на тротуаре Анну.
- Я собираюсь за кофе, не хочешь сходить со мной? – спросил она, а после добавила. – Давно не виделись.
- Нет, спасибо, я только с прогулки, - проговорил фаерщик. – Может быть в другой раз.
- А у тебя можно взять немного кофе? Тогда я могла бы никуда не ходить так поздно.
Хао дернул бровью, отлично помня о том, что Анна не пьет ничего, кроме зеленого чая.
- К сожалению, у меня его нет, – попытался выкрутиться он, осознав, что его просто заманивают.
- Тогда самое время купить еще, – настойчиво произнесла девушка.
- Я устал, и на ночь пить кофе вредно.
- Утро будет тяжелым, – заметила Киояма.
- Я теперь утром сок с молоком мешаю, – произнес Хао прежде, чем понял, что так делает Йо.
По мимолетной эмоции в золотистых глазах девушки он понял, что и она это еще помнит, поэтому быстро договорил. – Спокойной ночи.
Пока не продолжился этот бессмысленный диалог, юноша развернулся и пошел к своему дому, стараясь не сбиваться на быстрый шаг. Ключи в кармане он нашел сразу, быстро открыл дверь и прежде, чем зайти домой, помахал даме ручкой. С дамами надо быть вежливыми.
POV Йо.
- Дорогой, что-то случилось?
Я оторвался от чтения какой-то нудной статьи в каком-то глупом журнале и поднял взгляд на маму. Она беспокойно теребила в руках полотенце, сев напротив меня. От одного этого заранее сочувствующего взгляда мне стало не по себе.
- Все прекрасно, мам, – осторожно ответил я, снова делая вид, что заинтересован статьей.
- Ты уже неделю никуда не выходишь, - произнесла она. – Ты поссорился с друзьями?
Я закрыл газетку и устало выдохнул. Что мне ей сказать? Что я избегаю Хао? Что устал от вечных подколов Рена? Что я странно себя чувствую в последнее время, словно сам отнимаю у себя счастье? Хотя, по сути, наверное, так и есть, но мне на деле оказалось нужно намного больше времени разобраться во всех своих ощущениях, чем думалось сначала. В итоге, я выбрал самый безопасный для себя вариант ответа:
- Я уже не маленький, ма-ам.
- На улице лето, каникулы, а ты сидишь в четырех стенах, - заботливый тон сменился на строгий. – Так дело не пойдет. А потом будешь прогуливать занятия.
- Мы завтракаем или устраиваем психологический разговор? – жалостливо поинтересовался я.
- Ты все еще из-за Анны переживаешь?
Едва сдержал грустную усмешку. Если бы.
- Просто я в последнее время слишком много гулял с Хао. Вот и решил сделать перерыв, - ответил я, понимая, что она все равно не отвяжется, пока ей не расскажешь.
Если этот разговор не продолжится сегодня, так произойдет завтра, и так до тех пор, пока я не раскрою свою подростковую душу маминому опыту.
- Перерыв? – не поняла она. – О каком таком перерыве идет речь?
- Ну, я привязываюсь к нему, - нехотя протянул я. – Ты же меня знаешь.
- Но тебе же нравится с ним общаться, он хороший мальчик.
Я придвинул к себе тарелку с хлопьями и угрюмо начал помешивать их в молоке. Один раз, когда Хао ждал меня в машине, чтобы после заехать за Хоро и поехать на пикник на все выходные в лес, мама увидела его из окна и заволокла в дом. Я обнаружил его уже на кухне в компании своей хлопочущей матушки, которая напичкивала гостя булочками и вопросами вроде «Как зовут? Где живешь? Чем занимаешься? Где учишься? Чем увлекаешься?». Хао мило улыбался и отвечал на все вопросы, а потом родители мне заявили, что я нашел себе прекрасного друга, и именно с такими надо общаться – умными, целеустремленными, интересными и так далее. Да я со всем согласен, но что-то все равно меня смущает. То, что в нем есть не только эти качества.
- Хороший, - согласился я. – Но если мы поссоримся…
- Если так думать, то всю жизнь один проведешь, - отрезала мама. – Люди иногда ругаются, без этого невозможны социальные отношения. Надо уметь мириться, находить компромисс, занимать себя еще чем-то, а не просто сидеть дома, когда на улице прекрасная погода.
Я кивнул, думая, что может она и права. Хао не раз писал мне и звонил, я всегда отвечал, но говорил, что у меня нет времени. Не хочу, чтобы он подумал, что я избегаю его или в обиде, но, по сути, так и есть. А еще я понял, что так все равно не легче. Я как будто скучаю.
- Так, сходи в магазин, нечего дома сидеть, - решила мама и принялась быстро писать список покупок на выуженном из полки листе бумаги. – А потом отправляйся гулять.
Я сунул ложку в рот и быстро просмотрел всученный мне список. Что ж, с таким объемом я справлюсь быстро – скорее всего, мама просто решила меня выгнать, потому что я сомневаюсь, что у нас дома нет картошки и бумажных полотенец. Но магазин недалеко, да и размяться надо, а еще успеть придумать Хао смс.
Уже на кассе я ее, наконец, придумал. Отправив обычное «Ты занят сегодня?», хотя я хотел написать что-то более умное и даже с намеком на извинения за свое поведение, я почему-то не успокоился, а наоборот больше разволновался. Но он не отвечал, а от этого я нервничал все сильнее и сильнее. Может, я его обидел? Или он куда-то уехал? Или?.. Одно предположение хуже другого. Уже позлившись на себя и на него, скинув дома покупки и отправившись в комнату, я почувствовал вибрацию телефона и облегченно выдохнул, увидев на экране его имя.
- Да? – хрипло произнес я и поспешил откашляться, прикрыв динамик ладонью.
- Привет, прости, я не слышал, как смс пришла, смотрел фильм, - произнес он. – Но я свободен. Ты со всеми делами справился?
Я кинул быстрый взгляд на кровать, обложенную упаковками чипсов и дисками – именно этим я и страдал в последнее время.
- Да, думаю, что я, наконец, освободился. Хотел пройтись вечером.
- Хорошо. Где и когда?
- Я пока не знаю… - потерял я всю решительность, стоило мне только его представить.
- Тогда как решишь, скинь подробности смс-кой, - решил он.
- Хорошо, до встречи.
Он положил трубку, а я свободно выдохнул. Волнуюсь, как перед первым свиданием. Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя негативные мысли, я принялся убирать мусор у кровати, решив, что после того, как наведу порядок в комнате и в своей голове, обязательно напишу ему. Время я явно тянул, и отлично это понимал, но ничего не мог с собой поделать.
С другой стороны, Хао всегда все понимал. Или не понимал, но старался, не боясь высказывать своего мнения. По крайней мере, не ставил свое мнение выше другого. Может, стоит ему рассказать правду? Так ведь и должны поступать друзья – поддерживать друг друга, помогать. И кто мне может помочь с вопросами о нем лучше, чем он сам? К маме я больше ни ногой – это точно. В меня за неделю вольют несколько томов по детской психологии, измажут кремом из фантазий, и украсят вишенкой оптимизма.
«В парке у фонтана в семь. Не знаешь, чем Рен с Хоро заняты?» - написал я и быстро отправил, пока не передумал.
Хорокей у предков, что с Реном – не знаю. Позвони ему. Договорились.
Я решил не звонить. Иначе наша прогулка превратиться с немое кино для одного человека с названием вроде «Спасибо, поржал». Догадываюсь, что смешно там будет только Тао.
- Я знаю, что ты делал этим летом… - раздался над ухом Йо зловещий голос, от которого по спине пробежал табун мурашек.
- А можно не пугать? – спросил он, когда на борт фонтана, посмеиваясь, сел Хао.
- Прости, не думал, что ты испугаешься. Где Рен?
- Я не стал звонить. Иначе прогулка превратится в фарс. И мне надо с тобой поговорить.
Хао приподнял бровь вверх, внимательно глядя на друга, а Асакуре под этим взглядом сделалось еще больше не по себе. Он почти физически чувствовал, что залился краской с головы до ног. Он и сам не знал, почему так происходит, но и отрицать этого не мог.
- Все серьезно? – поинтересовался фаерщик.
- Не то, что бы да, - неуверенно ответил Йо. – И не то, что бы нет. Я еще сам не знаю. И вообще не уверен, что я должен говорить об этом с тобой, но, наверное, это правильно.
- Хорошо, - видно было, что Хао насторожился. – Здесь поговорим?
- Нет, - покачал головой Йо. – Давай сперва просто погуляем? Расскажи, чем всю неделю занимался.
Хао посмотрел на него долгим взглядом, а затем кивнул и встал. Оказалось, что за первую неделю каникул у него тоже произошло не так много событий, но слушать даже об обычных домашних делах Йо нравилось, он ловил каждое слово жадно, кидая короткие и редкие взгляды на собеседника. Один раз даже попытался поддержать разговор и громко смеялся, когда фаерщик рассказал, как Хоро пытался крутить сразу пять обручей, и в итоге заехал себе по зубам. Однако, истории иссякали, и Йо понимал, что самый ответственный разговор только близится.
- Давай сядем, - попросил Асакура, когда понял, что даже у Хао не осталось тем.
Тот пожал плечами и послушно сел на предложенный отрезок лужайки за деревом, откуда прекрасно было видно заходящее за здания солнце. Люди потихоньку уходили из парка, дети бежали за родителями, оставалась целующиеся на лавочках молодежь. Йо сел рядом с другом и глубоко вдохнул запах скошенной травы и сладкой ваты, которую продавали неподалеку.
- Разговор будет странный, - сразу предупредил он.
Хао кивнул, смотря на диск заходящего солнца, который уже не мог слепить глаза. Только если закрыть веки, в темноте сознания появится яркий оранжевый отпечаток – такого же цвета, как наушники Асакуры.
- Я очень быстро привязываюсь к людям, - начал Йо, решив отмучаться сразу и не тянуть больше резину. – Каждый человек для меня своеобразный наркотик. Чем дольше мы общаемся, тем эта зависимость сильнее. А я знаю, как больно от нее избавляться.
Фаерщик немного повернул голову, чтобы видеть друга, который, однако, едва заметно выдохнул и продолжил, глядя куда-то в сторону.
- Ты тоже это знаешь. Ты помог мне избавиться от одной из них. Иногда мне кажется, что с каждым человеком, с которым я ссорюсь или перестаю общаться, я вырываю из сердца кусок души. А ты наполнил мне эту дыру, но когда-нибудь там может появиться дыра еще больше. Понимаешь?
- Пока не очень, - негромко ответил Хао.
- Если мы перестанем общаться, то мне будет еще больнее, чем когда-либо. Ты помог мне, заполнил собой и занял еще много места. Это как если в дырке зуб, и его еще сверлят и делают пломбу, но стоит пломбе выпасть – дыра стала еще больше, - признался Йо. – Я знаю, что некрасиво вел себя с тобой в последнее время. На самом деле, я не был особо занят, но я чувствую уже сейчас, что мне сложно без тебя.
Фаерщик усмехнулся, отводя взгляд ониксовых глаз на крыши домов, за которыми секунду назад мелькнул последний оранжевый луч.
- Ты хочешь прекратить наше общение сейчас, чтобы избежать придуманной будущей боли? – спросил он.
- Почему придуманной?
- Потому что ты параноик, - уверенно произнес Хао. – Если ты будешь себя так накручивать, мы соответственно перестанем общаться, потому что невозможно дружить, избегая, подозревая, боясь.
- А ты ничего не боишься? – почти обиделся Йо, которому показалось, что его просто на понт берут.
- Боюсь, - легко согласился Хао. – Я так же боюсь тебя потерять. И, возможно, уже сегодня я обрету такую огромную дыру в сердце, какой не будет никогда ни в одном зубе. Много крови натечет…
- О чем ты?
- Я упрощу тебе задачу, - выдохнул фаерщик. – Я хотел тебе рассказать об этом рано или поздно, но, видимо, как бы я не надеялся и не полагался на твое всепонимание, не светит. Я не хотел бы, чтобы все так было, но рассчитывать на другое я даже не могу, так что…
Йо непонимающе посмотрел на друга, пытаясь заглянуть ему в глаза. Хао, наконец, встретился с ним взглядом, но вдруг улыбнулся и громко рассмеялся, да так, что из травы и листвы дерева, под которым они сидели, выскочило несколько цикад.
- Чего смеешься? – улыбнулся Йо. Он просто не мог не вторить этому глубокому смеху.
- Я люблю тебя, - отсмеявшись, произнес Хао, вытирая выступившие на ресницы слезы. Он сморгнул и перевел взгляд на Асакуру. – Я не шутил, Йо. Ты думал, что я увел у тебя девушку, а на деле оказалось, что ты увел меня у нее.
- Подожди, - отреагировал сразу. – Как это?
- Вот так это, - немного передразнил фаерщик. – Думаешь, я не удивился? Я просто… - он запнулся, пытаясь подобраться слова, растер между пальцами каплю воды с травы. – Ты так переживал из-за Анны, так убивался, злился на меня, а я влюбился. Не смотри на меня так, я знаю, как бредово это звучит, но ты мне сразу понравился. Я понял, что я люблю тебя еще тогда, когда украл тебя в Асахи. Только знал, что ты этого не поймешь, поэтому не тревожил тебя этим. Да я и сам, честно говоря, не до конца себя понимаю.
Йо удивленно моргнул, а губы сами собой начали расползаться в какой-то глупой улыбке. Не может же это быть правдой! Он просто шутит, прикалывается, взял дебильную привычку от Рена. Но Хао смотрел на него серьезно, почти не моргая, вглядываясь в саму душу, и Асакура медленно покачал головой, теряя улыбку.
- Прости, - пожал плечами фаерщик, да и произнес это без сожаления, почти равнодушно, потому что прощения тут, по сути, просить не за что.
- Как любишь?.. – наконец, неверяще прошептал Асакура.
Хао усмехнулся.
- Всем сердцем.
- То есть?..
- Ты же не глупый.
- Но как?..
Хао закатил глаза и внезапно завалился набок, словно падая без сознания, но вдруг выставил вперед руку и уперся в землю, приближаясь к застывшему от шока и смущения другу. Правда, поцелуй вышел совсем не дружеский – Хао мягко коснулся своими губами губ дрогнувших, немного режущих от постоянных покусываний, сладких от кофе с молоком и ванильного мороженного. Йо не ответил, удивленно распахнув глаза, и фаерщик это заметил, но только сильнее, всего на пару секунд, прижался к чужим губам, отлично понимая, что это все, на что он может рассчитывать. Длинные пальцы скользнули по разгоряченной щеке Асакуры, убрали волосы за ухо, и Хао, мягко проведя кончиком языка по сухой корочке губ, отстранился, мутными глазами смотря куда-то на подбородок.
- Так, - негромко выдохнул он и поднял взгляд. – Даже сильнее, но, пожалуй, я не буду тебе этого показывать.
Йо так и не смог пошевелиться, провалившись в эти глаза. Ему показалось, что прежде чем он смог сделать вдох и перестал чувствовать тепло на коже, он пролетел многие сотни световых лет куда-то вверх, к звездам. И в сознание его привело то, что они вдруг взорвались, ослепляя на миг яркой вспышкой. С трудом отведя взгляд, Асакура вскочил, мазнув по собственным губам рукой, и бросился прочь, не сбиваясь на бег только потому, что ноги путались. Фаерщик проводил его взглядом, закрыл глаза и привалился спиной к дереву, глубоко дыша. Он долго так сидел, не открывая глаз, по крупицам запоминая каждый укол и тепло губ.
7 частьPОV Йо
Я стоял у тележки с мороженым и глубоко думал над тем, какое выбрать. Дело в том, что впервые за несколько дней я выбрался на прогулку в парк, хотя теплые летние вечера были в самом разгаре. И дело даже не в том, что мне надоело сидеть в четырех стенах – мне вполне хватало свежего воздуха на крыше дома, куда я выбирался вечерами, чтобы проводить взглядом закатное солнце и играть на гитаре что-нибудь подходящее моему настроению. Грустное и депрессивное. Просто я, наконец, себя понял и с собой договорился.
Моя жизнь казалась мне абсурдом. Меня бросила любимая девушка, и мне думалось, что это самая большая боль в моей короткой жизни, что больнее уже никогда не будет, но только сейчас я понимаю, что мое якобы сильно любящее сердце очень быстро забыло эту особу, стоило только отвлечься. Порой до сих пор я скучаю по тем временам, когда мы были счастливы, но такие воспоминания для меня остались лишь воспоминаниями, приятными и теплыми – так отпускают то, что уже действительно прошло. Фотографии с ней не вызывают эмоций, ее образ не заставляет душу замирать, ее голос не зовет обернуться. Настали каникулы, и стало еще легче, потому что с самого первого их дня мы ни разу не пересеклись, да я и не искал этой встречи. Зато я всегда высматриваю его.
В тот день, когда он сказал, что любит, когда поцеловал меня, я просто убежал, и теперь понимаю, почему. Я вспоминал, думал, и только после этого заметил, как все обстояло на самом деле. Его звонки, желание увести меня от грустных мыслей, его забота, даже смех – все это вызывало в сердце какой-то трепет, и не меньше этого пугало. В один из самых грустных вечеров, когда я уже переслушал все, что мог и пересмотряел все, что было на дисках, стараясь себя отвлечь от ненужных мыслей, я даже подумал, что, на самом деле, тоже влюблен в него. Но это же невозможно. Потом я начал думать, что он просто пошутил, даже хотел ему позвонить и перевести все в шутку, но что-то меня остановило – что-то, что называется «сам не верю, что говорю». Или не хочу верить, так, наверное, будет правильнее. Почему-то мне хочется думать, что он любит меня. Больше пугают собственные чувства, чем его. Его чувства, глубоко в душе, за дверью «Давно и не правда», меня радуют.
И все же, как бы я ни старался это отрицать, я хотел его видеть. Понимал, что не стоит, что это надо прекратить, потому что… Да я не знаю, почему! Вот потому что! Отличный ответ на все случаи жизни. Потому что так надо. А что? Мама же может говорить «Я так сказала, вот почему!», и не поспоришь же! Логика железная, как рыцарская броня. Я не искал встреч, но почему-то постоянно вертел телефон в руке, осматривался по дороге домой из колледжа, да и сейчас в парк пришел в надежде, что он будет на площадке. Я не собирался подходить, я хотел просто его увидеть, и надеялся, что, быть может, он подойдет сам. У меня нет такой смелости. Легче на свору собак ломануться с деревянной палкой, чем признаться себе, и тем более ему, что он мне небезразличен. Что я не влюблен, наверное, но без него уже не могу. И дело даже не в привязанности – я не страдаю без него, я просто скучаю, я не грущу по тем временам, что были – я жду новых, я не переживаю, что больше нет тех дней – я мечтаю о новых, а не старых. И вспоминая его слова, не думаю «О, боже, мой друг – идиот!». Я улыбаюсь. И пугаюсь этому.
Впрочем, сейчас уже легче. Внутри меня что-то успокоилось. Тишина и спокойствие – ощущение, что я сижу на берегу тихого озера и просто наслаждаюсь. На самом деле, так и есть, но я имею в виду чувство внутреннее. Мне нравится вечерами наблюдать, как по водной глади, в которой отражается вечернее розовое небо, скользят водомерки: это успокаивает, помогает собраться с мыслями. К сожалению, одно из удовольствий этого вечера, а именно мороженое, кончилось, поэтому я тяжело поднялся и направился к мусорке, чтобы выкинуть обертку. Помнится, Хао заставил одного паренька, который на наших глазах на автобусной остановке выкинул какую-то бумажку прямо на газон, поднять мусор и донести его до урны. Он и сам будет многие километры нести хоть одну несчастную соринку, но донесет ее по назначению. Это одна из причин, по которой он мне нравится. Только я этого не говорил.
- Хао!
Я замер, как идиот, с занесенной над урной рукой по двум причинам. Во-первых, я услышал его имя, а значит он рядом. Во-вторых, я услышал его имя голосом Анны. Сглотнув и разжав таки перепачканные в сладости пальцы, я поднял взгляд и увидел этого фаерщика, идущего по бордюру. Он широко расставил руки, чтобы не свалиться, шевелил губами, видимо, подпевая песне, играющей в плеере, и зова, разумеется, не услышал, но тут же прямо мимо меня пронеслась моя бывшая и подскочила к нему, преграждая дорогу. Он остановился, достал наушник из уха, а я отвернулся, когда увидел, что Анна потянулась к нему за поцелуем.
Тихое озеро в моей душе в один миг превратилось в бушующий океан. Штиля как будто и не было. Все эти спектакли с непониманием ситуации и чужих чувств надоели даже мне, хотя когда они были, я еще не понимал, что это именно спектакль, но теперь стало неприятно. Что ж, я сам виноват, и я это понимал, потому что как дурак бежал от своего счастья и радости, гонимый какими-то стереотипами. Жалеть себя надо было меньше. Вот Рен бы мне мозги промыл, если бы знал, о чем я думаю, но я даже его избегаю, потому что не могу врать прямо в его желтые глаза. А Анна целеустремленная – всегда добьется того, чего хочет, а Хао… Наверное, соврал. Хотя нет, просто перепутал.
Не заботясь больше о конспирации, я натянул на уши наушники, в которых не играла музыка, и быстрым шагом пошел к выходу из парка, совершенно забыв о том, что пройти мне придется мимо них, но я все время смотрел себе под ноги, словно боясь споткнуться на ватных ногах. С каждым шагом в мою душу добавлялась капелька боли и отчаяния, будто вода в кувшин, и мне даже не сложно было признать, что дело вовсе не в Анне. Все дело в нем, ведь мне так хотелось, чтобы его слова оказались правдой, потому что, я знаю это, я бы мог когда-нибудь ему ответить. Например, сегодня, но, видимо, не судьба. Люди годами чего-то ждут, думая, что все свалится им на голову само, так думал и я, пока не понял, что хватать надо, пока дают, потому что колесо жизни и фортуны крутится очень быстро, и ему абсолютно некогда ждать, пока человек разберется в себе и наберется смелости.
Уже у дома я услышал, что меня окликнули, но, узнав голос, сделал вид, что не услышал. Не хочу разговаривать с ним, слышать снова какие-то объяснения и показывать свое состояние. Вообще не понимаю, почему он зовет меня. Догадываюсь, что, скорее всего, дело в том, что у меня парочка его дисков, которые он, наверное, хотел бы вернуть, но уж как-нибудь в другой раз. Все оптимистичные, наивные и глупые мысли вывалились из головы, как лишний мусор, оставляя место только обиде. Ну его к черту. Знаю, что сам рано или поздно пережил бы разрыв с Анной и жил бы себе спокойно, но его я действительно боялся потерять, и теперь корю себя за собственную глупость.
Краем глаза увидел, что он почти меня догнал, но уже на пороге. Быстро открыв дверь, зашел домой и прислонился спиной к стене, переводя дыхание. Жаль, что не получится сделать вид, будто меня нет дома. С кухни раздается какая-то попсовая музыка – мама готовит ужин, но ее внимание привлекать не хочется, поэтому первым делом я выключил звонок. Видимо, Хао это не остановило, и я вздрогнул, услышав стук в дверь.
- Йо, открой! - попросил Хао, еще пару раз постучав в дверь.
Открой! Ага, щас же! Бегу уже! Спотыкаюсь и падаю! И вот с такими ироничными мыслями я, который, по идее, должен был развернуться и уйти в свою комнату, дернул за ручку, и со всем нежеланием, на которое только был способен, уставился на гостя.
- Зачем ты убегаешь? – сразу поинтересовался фаерщик, хватаясь за дверной косяк, чтобы у меня не было мысли захлопнуть дверь.
- А зачем ты догоняешь? – не остался в долгу я, хмуро глядя на парня.
- Я хочу поговорить, - твердо ответил Хао и продолжил, видя, что я уже открыл рот, чтобы его перебить. – Нам есть о чем поговорить! И если тебе нечего сказать, то хотя бы выслушай.
Я вздохнул и промолчал, всем своим видом показывая, что готов к душещипательному монологу. Я злился, и эта злость помогала мне сохранять хладнокровие.
- Ты боишься меня, что ли? - задал в лоб вопрос Хао, оставаясь на пороге.
- С чего это вдруг?
- Не знаю, я думал, ты подскажешь. То, что я люблю тебя, не значит, что я маньяк какой-то или как-то изменился.
- Не ори, - шикнул я, хотя фаерщик просто не сделал голос тише для такого признания. – У меня родители дома. То, что ты любишь меня, однако, позволяет тебе до сих пор крутить интрижки с Анной.
- Я не крутил с ней ничего! – таким же шипящим шепотом ответил Хао, подаваясь немного вперед. – Никогда такого не было!
- Я видел, - с обидой ответил я, скорее для вида, чем от желания, пытаясь закрыть дверь. – Что-то мне так не показалось.
- Ты что, следил за мной? – поинтересовался он, упрямо не уходя с порога.
- Делать мне нечего! Я просто гулял!
- А я просто шел на тренировку!
- И по пути решил поцеловать мою бывшую девушку.
- Да какая тебе вообще разница? Слово «бывшая», во-первых, тут ключевое. Во-вторых, ничего не было.
- А, значит, мне просто показалось? – иронично воскликнул я, впрочем, тоже не громко.
- Ты, видимо, не разбираешься в этом, - усмехнулся фаерщик.
- Чего? – я запнулся, чуть не задохнувшись от возмущения. Что значит, не разбираюсь?! Человек, который мне небезразличен, который пару дней назад посмел коснуться меня ТАК, который говорил мне такие слова, который знает, что произошло в моей жизни, и как я это переживал, целуется с моей бывшей! Что конкретно я тут не разобрал?
Хао ступил за порог, наплевав на то, что его не приглашали, но я упрямо не отошел, чтобы не впустить его в дом. Впрочем, ему это и не нужно было. Коснувшись пальцами моей щеки, Хао немного склонился и жадно, но мягко, коснулся моих губ своими. На собственное удивление, да и его тоже, потому что я почувствовал, как он вздрогнул, я сразу ответил, подавшись вперед и схватившись пальцами за его майку. Он быстро обнял меня, раскрывая языком податливые губы, но тут же отстранился, услышав шаги. Я испугано провел тыльной стороной ладони по губам и обернулся.
- Хао, - заметив гостя, улыбнулась моя мама, которая, видимо, услышала шум и голоса. – Привет, давно тебя не видела. Ты в гости?
- Я уже ухожу, - коротко ответил он, кинув на меня быстрый взгляд. В его черных глазах я заметил немного удивления. – Просто заходил поговорить. До свидания.
- Пока, - немного грустно ответила мама и удивленно вздрогнула, когда я с размаху захлопнул дверь.
- Разговор не удался, - заранее произнес я, да сразу направился к себе в комнату.
Взлетев по лестнице и оказавшись в комнате, я топнул ногой, сразу начиная мысленно себя ругать. Ну что мне сейчас мешало его выслушать и не отпустить? Что-то же мне не помешало ему ответить! До сих пор чувствую его вкус на губах, и от понимания того, что произошло, по всему телу побежали мурашки, соревнуясь в том, в каком месте мне станет холоднее всего. Впрочем, сразу после холода мне стало так жарко, как еще никогда не было. Этот поцелуй был осознанным – по крайней мере, у меня. Я ответил, потому что хотел.
Успокоившись, я решил, что бояться точно хватит. Что бы у него там не было с Анной, с кем-то еще, вообще с ним, надо поставить точку. Искать причину, по которой я могу с ним встретиться, долго не пришлось – свалив его диски в сумку, я спустился вниз, заскочил на кухню и решительно уставился на мать, которая сразу отвлеклась от плиты и дурацкой передачи по телевизору.
- Мам, - твердо произнес я, пока не струсил. – Ты меня любишь?
- Конечно, - кивнула она. – Чего хочу?
Вот так всегда! Как будто я сразу должен хотеть чего-то. Я, может, просто услышать это хотел.
- Я сегодня не приду ночевать. Можно? – в последнее слово я вложил всю свою милость и сделал большие глазки.
- Ты к Рену?
- Да, - соврал я. Хотя, может, и не соврал.
- Можно, - согласилась она. – Дойдешь до него, позвони мне.
- Заметано, - сразу отреагировал я и поспешил ретироваться.
Вылетев из дома, я подумал, что он вряд ли пошел обратно в парк. Надо попытать счастье застать его дома, а уже потом, если там его нет, прогуляться еще раз, но сегодня найти его надо обязательно, а то я себя знаю – утром опять найду кучу оправданий, почему я не должен этого делать. До соседнего района я шел пешком нарочито медленно, как бы давая ему фору, да и собираясь с мыслями. Не знаю, чем закончится наш разговор, но закончиться он должен явно.
Подходя к его дому я, впрочем, растерял почти всю свою решимость, и обрел ее снова, когда совершенно этого не ожидал – увидел Анну на пороге своего дома. Она пыталась открыть дверь, разговаривая с кем-то по телефону, а мне дико захотелось вырвать какой-нибудь цветок из ее клумбы, прямо с землей, и швырнуть ей его в голову, но я, разумеется, не стал этого делать. Ишь ты, меня бросила, а теперь клеится к Хао. Вот только через мой труп, ей Богу! Понимаю, что верю ему, что перестану беситься, только если он мне в глаза скажет, что это правда.
Снова начал сомневаться только после того, как позвонил в его дверь. А спрятаться уже негде. Да и я же собирался больше не бегать. Он открыл почти сразу, потому что, наверное, только недавно пришел и стоял у двери – сам еще не переоделся и не собрал волосы в хвост, как он всегда делает дома.
- Йо? – удивленно произнес он.
Я утвердительно кивнул.
- Мы, вроде, не договорили, - постарался как можно тверже сказать я, но голос все равно дрогнул.
- Правда? – картинно удивился он.
- Правда, - с иронией подтвердил я. – Договорим, я тебе диски принес.
Он отступил, пропуская меня в дом, и я в последний раз вдохнул, делая шаг. Все, теперь точно бежать некуда. Чтобы отвлечься и не смотреть на него, я быстро выложил все коробочки с музыкой на столик в коридоре.
- Развод и тапочки по почте? – насмешливо, но с какой-то горечью, спросил он, наблюдая за мной.
- На чем мы там остановились?
- На том, что ты совершенно не разбираешься…
- Так, - прервал его я. – Представь, что я Анна.
Хао с удивлением посмотрел на меня, а потом тихо рассмеялся.
- Чего?
- Представь, что я Анна, - повторил я, да сам улыбнулся, понимая всю глупость сложившейся картины. – Мне же интересно, что у вас происходит. Показывай, что именно я не так понял, увидев вас сегодня.
- Тогда тебе придется самому меня поцеловать, - усмехнулся он, а я быстро, пока смелый, подошел к нему и потянулся за поцелуем, но он резко повернул голову и мои губы коснулись его щеки.
Пока я стоял удивленный, он открыл дверь и повел рукой.
- Если больше ничего не надо, можешь идти, - произнес он.
Сказать, что мне было обидно – ничего не сказать. Опустив взгляд, я направился к двери, но он резко захлопнул ее.
- Показной концерт на тему «Так я общаюсь с Анной» закончен? – поинтересовался он, а до меня в момент дошло.
Я чуть не взвизгнул от досады и облегчения.
- Да, - только и смог произнести я.
- Хватит, Йо, - вдруг проговорил он, словно очень сильно устал. – Я не ждал от тебя согласия с моими чувствами, но это уже все слишком. Ревнуй ее хоть к космонавтам на луне, но я тут не при чем, это только ваше дело.
- Я не ее ревную, - выдохнул я, сдерживаясь, чтобы не отвести взгляд от его удивленных глаз. – А тебя. Раз уж… - я запнулся. Я знал, как продолжить, но сказать это очень сложно. Вдохнув поглубже, я продолжил, крепко закрыв глаза. – Но раз уж влюбил меня в себя, тебе придется мириться с моими истериками.
- Ведешь себя, как благородная девушка, - ровно выдал он, видимо, отходя от шока.
- Я знаю, - виновато ответил я, снова поднимая на него взгляд. – Но какой есть.
Мы стояли. Он до сих пор держался за ручку двери, смотря на меня, а я обнял себя за плечи, не зная, что добавить. Молчание затягивалось, и от него становилось очень некомфортно.
- Хочешь чаю? – негромко спросил он, и я, наконец, облегченно кивнул.
Не смотря на то, что дальше мы тоже все делали в тишине – я сидел на его кухне, наблюдая, как он заваривает чай, а он, пока чайник кипел, смотрел в окно, было неловко, но уже точно не неприятно. Когда он поставил передо мной чашку, я вздрогнул, возвращаясь в реальность, и коснулся пальцами горячей керамики.
- Хочешь чего-нибудь?
- Вылечиться, - ответил я, и улыбнулся, увидев, как он приподнял бровь. – Но это не лечится.
- Ты просто дурак, - мягко произнес он.
- Я не спорю, - согласился я.
Мы смотрели друг на друга еще пару секунд, и одновременно рассмеялись, закрывая лицо рукой. Докатились, дообщались, отлично.
- И что теперь? – спросил я, когда последний смех растворился в вечернем шуме за окном.
- Не знаю, я сам впервые в такой ситуации. Наверное, надо импровизировать.
Он встал на колени перед стулом, на котором я сидел – в таком положении я совсем немного выше него, и притянул меня к себе. Я на автомате уперся, но вспомнив, что передо мной не простой парень, а парень, рядом с которым сердце предательски пропускает по удару, сам склонился и задержал дыхание, целуя его губы. Правда, в этом не было абсолютно никакого удовольствия, поэтому я почти сразу глубоко вдохнул его запах, разворачиваясь так, чтобы мог его обнять. Он слабо улыбнулся, я почувствовал это, и отстранился немного.
- Твой отец тебя убьет, - зачем-то произнес я.
Хао покачал головой.
- Это не твои проблемы. У тебя проблемы посерьезней.
Я немного нахмурился, не понимая, о чем говорит, но он тут же сменил серьезное выражение лица на легкую улыбку.
- Я тебя не отпущу.
- Я, кстати, никуда не тороплюсь, - тут же улыбнулся я, и следующий поцелуй я могу назвать действительно первым.
Я невольно застонал, когда он слабо прикусил мою нижнюю губу, и дернулся, испугавшись собственной реакции, но он настойчиво прижал меня к себе, убивая все сопротивление. Мне было страшно, но совсем немного, я почему-то знал, что Хао не сделает ничего, что мне не понравится. Да и ему все это в новинку, просто он куда решительней, чем я.
Еще утром я был уверен, что что-то к нему чувствую, но не знал, что именно. Вариантов была масса. И все же, первым чувством, которое он у меня когда-то вызвал, было доверие, которое он не раз оправдал. Поэтому доверял я ему и сейчас. Себя, нас, этот вечер – куда проще мне было просто все столкнуть на него, плыть по течению, чтобы избавиться от всяких глупых мыслей. И чем глубже становился наш поцелуй, тем быстрее они выветривались из моей дурной головы.
Никогда бы не подумал, что целовать его так классно. Впрочем, я не мог думать об этом и во время поцелуя – мысли путались, становилось жарко, я только сильнее обнимал его за плечи, стараясь побороть желание зарыться пальцами в его длинные волосы. А потом я вспомнил, что между нами все изменилось, и с силой сжал их, медленно царапая кожу головы. Он сразу отстранился, в отличие от меня не скрывая сладкого стона, и немного запрокинул голову назад – от всего этого, клянусь, мое сердце упало куда-то в живот и словно нажало на кнопку «Включить возбуждение». Мне даже не было стыдно за это. Я с каким-то детским любопытством провел пальцами по его губам, пытаясь вернуть себе возможность соображать.
- В чем дело? – негромко спросил он.
Я покачал головой, улыбнувшись. Хотел ответить какую-то романтическую глупость, но вдруг раздался звонок в дверь, и мы оба сразу напряглись. Хао, посмотрев на меня, коротко коснулся моих губ своими и пошел смотреть, кто пришел, а я молился, чтобы это был не Рен. Но все оказалось куда интересней.
- Это Анна, - почти испуганно пискнул Хао, снова заглядывая на кухню.
Я сперва разозлился, а потом вспомнил, что не за что, и решительно направился к двери. Я пока не придумал, что ей скажу, но меня достало это все. Пусть найдет себе другого. Одно только выражение ее лица принесло мне почти удовольствие, едва сдержал широкую улыбку, увидев это неподдельное удивление.
- Чего-то хотела? – поинтересовался я, но потом добавил. – Привет.
Она всегда очень быстро берет себя в руки.
- А ты что тут делаешь?
Я вдохнул, собираясь ответить, но так и не придумал, что. Живу? Нет. Пришел к другу? Это сложно так назвать. Просто мимо проходил? Сомневаюсь. Но ситуацию спас сам Хао, впрочем, за это я его позже убью.
- Кто пришел? – лениво поинтересовались сзади, и я обернулся, да замер, завидев расстегнутую рубашку и растрепанные волосы. – О, Анна, привет. Опять кофе кончилось?
Наверное, у меня было точно такое же выражение лица, как и у нее.
- Нет, хотела узнать, что ты делаешь завтра. У меня встреча, мне сказали прийти с кем-нибудь, - ответила она спокойным тоном, и это вернуло мне трезвость, сменяя шок презрением.
- Прости, но я занят, - пожал плечами он, подходя к двери.
- Чем же? – окинув меня взглядом, полюбопытствовала она.
- Правильно смотришь, - похвалил Хао.
Я не стал дожидаться ее ответа. Я расслабленно улыбнулся и резко захлопнул дверь у нее перед носом. Боже мой, какой же кайф, всегда мечтал это сделать!
- Как же это классно! – поделился я эмоциями.
- Думаю, она все поняла, - произнес он, и я, наконец, развернулся к нему, собираясь навести порядок.
- Хао! – четко произнес я, но Хао тихо засмеялся, притянув меня к себе.
Целуя, он обнял меня за пояс, немного приподняв майку, и я оголенным участком кожи почувствовал тепло его торса. Ощущения незабываемые. Пожалуй, то, что мы парни, и добавляет таких эмоций. Хочется целовать его, обнимать его, идти против устоявшейся системы. И пусть это все не очень правильно, мне иначе не хотелось.
Продолжение